Считать виновной - Страница 17

– Черт, – пробормотала с горечью Миранда. – Кому теперь какое дело до моих чувств? Ни вас, ни других это не касается. – Она даже не посмотрела на него – повернулась и зашагала по дорожке. Странно, но в какой-то момент Чейз как будто остался в пустоте.

– Мисс Вуд! – крикнул он. Она не остановилась. – Миранда! – Теперь она остановилась. – Только один вопрос. Кто внес за вас залог?

Миранда обернулась, посмотрела на него и покачала головой:

– Я не знаю.

И ушла.

Дорога к редакции оказалась непривычно долгой. Миранда шла обычным маршрутом, по знакомым улицам, мимо знакомых фасадов. Хуже всего было то, что по пути попадались знакомые люди. Они смотрели на нее из-за стекол витрин, собирались группками, перешептывались. Никто не вышел, никто ничего не сказал ей в лицо. Да и зачем? Чего мне недостает, – думала Миранда, – так это красной буквы на груди: «У» – убийца.

Глядя строго перед собой, она повернула на Лаймрок-стрит, к зданию, в котором помещалась редакция «Геральд», ее убежище от любопытных взглядов. Проскользнув в двойную стеклянную дверь, Миранда выдохнула с облегчением и нырнула в отдел новостей.

На несколько секунд жизнь в комнате остановилась. Взгляды всех присутствующих устремились в одном направлении.

– Привет, Миранда, – прозвучал невозмутимый голос.

Она повернулась. Из кабинета выплыла главный редактор Джил Виккери, еще не успевшая переодеться после похорон и выглядевшая весьма элегантно в траурном платье. Короткая юбка соблазнительно шуршала по шелковым чулкам.

– Чем могу помочь? – вежливо осведомилась она.

– Я… я пришла за своими вещами.

– Да, конечно. – Джил неодобрительно взглянула на своих замерших с открытыми ртами подчиненных. – Нам что, делать больше нечего?

Работа нашлась сразу. Все опустили головы.

Джил перенесла внимание на Миранду:

– Я позволила себе очистить твой стол. Все лежит в ящике, в подвале.

Признательность за проявленную любезность перевесила недовольство бесцеремонным поведением Джил, выбросившей ее вещи.

– У меня еще в шкафчике кое-что оставалось.

– Если оставалось, то там и лежит. Никто ничего не трогал. – Больше тем не нашлось, и в комнате повисло молчание. – Ну, – произнесла Джил, торопясь подвести черту под неловкой ситуацией. – Желаю удачи. Что бы ни случилось. – С этими словами она шагнула к выходу.

– Джил? – окликнула ее Миранда.

– Да?

– Хотела спросить… Та статья насчет Тони Граффама, почему ее не напечатали?

Джил уставилась на бывшую сотрудницу с искренним недоумением:

– А почему ты спрашиваешь? Разве это важно?

– Да.

Джил пожала плечами:

– Так решил Ричард. Он снял ее из плана.

– Ричард? Снял? Но он же работал над ней несколько месяцев.

– Наверное, были какие-то причины, но я их не знаю. Просто снял, и все. И, честно говоря, думаю, он ее и не написал.

– Как? Ричард ведь почти закончил ее.

– Я просматривала его бумаги. – Джил продолжила короткий путь к двери. – Сомневаюсь, что его энтузиазма хватило надолго. Ты же знаешь, каким он был. Мастер преувеличения. Много слов и мало дела.

Миранда в полной растерянности смотрела ей вслед. Мастер преувеличения? Слышать такое было больно, но да, в целом заявление соответствовало действительности.

Люди в комнате снова смотрели на нее.

Не говоря ни слова, она спустилась по лестнице и заглянула в комнату отдыха, где обнаружила Энни Беренджер, которая как раз зашнуровывала кроссовки. Верная избранному стилю, Энни была в мешковатых штанах и мятой рубашке. Содержимое ее шкафчика демонстрировало то же отсутствие порядка: кучки скомканной одежды, полотенца, книги.

Услышав, как скрипнула дверь, Энни подняла голову и тряхнула тронутыми ранней сединой волосами.

– Вернулась.

– Только чтобы забрать вещи. – Оглядевшись, Миранда заметила картонную коробку под одной из скамеек, вытащила ее и отнесла к своему шкафчику.

– Видела тебя на похоронах. Нервы у тебя крепкие. – Энни захлопнула дверцу шкафчика и шумно выдохнула. – Наконец-то переоделась. До чего ж удобно. Не понимаю, как люди ходят на высоких каблуках. Я в них даже думать не могу, как будто приток крови в мозг прекращается. – Она зашнуровала второй кроссовок. – И что дальше? Я имею в виду тебя.

– Не знаю. Дальше, чем на день-другой, и заглядывать не хочу. – Миранда открыла шкафчик и стала бросать вещи в коробку.

– Ходят слухи, у тебя друзья в высоких сферах.

– Что?

– Ну, из тюрьмы-то тебя кто-то вытащил, верно?

– Я и сама не знаю кто.

– Догадаться-то можно. Или это адвокат тебе так насоветовал? Мол, делай вид, что ты ни сном ни духом.

Миранда сжала ручку шкафчика.

– Не надо, Энни. Пожалуйста.

Энни подняла голову и посмотрела сверху вниз, отчего на лице у нее проступили мелкие морщинки и веснушки.

– Что, наступила на мозоль? Ладно. Извини. И не думай, что мне нравится размазывать коллегу по первой полосе. Просто Джил свалила это дело на меня. – Она помолчала, наблюдая за Мирандой. – Ну, я могу получить от тебя какое-нибудь заявление?

– Я этого не делала.

– Это все уже слышали.

– Хочешь Пулитцеровскую премию заработать? – Миранда повернулась и посмотрела коллеге в глаза. – Помоги найти того, кто его убил.

– Сначала дай мне какую-нибудь ниточку.

– Ниточек у меня нет.

Энни вздохнула:

– В том-то и загвоздка. Кто бы его ни убил, главный подозреваемый – ты.

Миранда подняла коробку и, держа ее обеими руками, направилась к лестнице. Энни потащилась за ней.

– А я-то думала, что настоящим репортерам нужна правда.